История началась 24 января 2011 года, когда Страхова. Е.В. одолжила знакомой семейной паре 1,5 миллиона рублей. Оформили все по закону, Белан Р.И. и его супруга Шишкина Е.С. написали расписку, в которой проговорили все условия- деньги взяли на три года, под 20% годовых.
С 18 августа 2011 года по 10 марта 2012 года Шишкина перевела Страховой 98 тысяч рублей, а её супруг- 30 тысяч рублей. Собственно на этом, возврат долга закончился, остальную сумму супруги почему-то решили не возвращать.
Возможно, этому способствовали семейные проблемы, известно, что Белан и Шишкина развелись. Однако спустя три года, Страховой надоело «ждать обещанного» и она обратилась в суд.
3 июня 2015 года Московский районный суд города Твери постановил взыскать с бывших супругов в пользу Страховой 2 767 375 рублей, в эту сумму включены и основная сумма долга, и проценты за пользование суммой займа, и проценты за просрочку.
Но к тому времени супруги уже развелись, поэтому выплачивать предполагалось не из общего семейного бюджета, а из кармана каждого из супругов, уже 14 декабря 2015 года суд постановил, что с Белана и Шишкиной должны быть взысканы денежные суммы по 1 524 937 рублей 50 копеек в пользу Страховой.
16 февраля прошлого года решение суда первой инстанции было отменено судебной коллегией по гражданским делам Тверского областного суда, по делу принято новое решение, согласно которому со Страховой будет расплачиваться один Белан, а его бывшая жена освобождается от всех кредитных обязательств. Согласно решению суда Страхова должна была получить 3 048 475 рублей.
Тем не менее, такое решение женщину не устроило и она подала кассационную жалобу с просьбой отменить апелляционное определение судебной коллегии. Верховный Суд Российской Федерации проверил материалы дела и посчитал, что требования Страховой вполне законные.
Как удалось выяснить журналистам интернет-газеты «Кривое зеркало», камнем преткновения и причиной диаметрально разных позиций суда, стали записи телефонных разговоров. Известно, что Страхова предоставила суду аудиозапись переговоров между ней, Шишкиной и Беланом. Расшифровки разговора были приобщены к материалам дела, они доказывали, что заём был предоставлен Белану с согласия супруги и на общие нужды семьи, а точнее для семейного бизнеса. Именно тогда долг разделили поровну между бывшими супругами, однако суд апелляционной инстанции решил, что телефонный разговор нельзя учитывать, как доказательство, потому что он был получен без согласия Шишкиной и нарушает нормы процессуального права. Тогда все кредитные обязательства легли на плечи г-на Белана.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с таким решением не согласилась, и заявила, такие доказательства можно использовать. По сути это значит, что о записи телефонного разговора собеседника можно не предупреждать, а суд все равно учтет это доказательство.
- Лицо, которое представляет аудиозаписи, обязано указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи (статья 77 названного кодекса), - рассказывает юрист Николай Ануприенко. - Таким образом, аудиозаписи отнесены Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации к самостоятельным средствам доказывания. В связи с этим г-жа Страхова вправе ссылаться на аудиозапись беседы со своими заемщиками, чтобы доказать, что денежные средства по договору займа предоставлялись на общие нужды супругов.
При этом, как стало известно журналистам, истица действительно выполнила все эти условия, к тому же Шишкина не оспаривала достоверность телефонного разговора.
-Судя по всему, вывод суда апелляционной инстанции о том, что представленные истицей аудиозаписи не соответствуют требованиям о допустимости доказательств, не основан на законе, - уверен адвокат Евгений Шульц. – Суд не хотел принимать эти доказательства на основании пункта 8 статьи 9 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации», согласно которому запрещается требовать от гражданина (физического лица) предоставления информации о его частной жизни, в том числе информации, составляющей личную или семейную тайну, и получать такую информацию помимо воли гражданина (физического лица), если иное не предусмотрено федеральными законами. По мнению апелляционной инстанции, запись разговора между истицей и ответчицей была сделана первой без уведомления о фиксации разговора, а потому такая информация получена помимо воли Шишкиной. При этом, суд не учел, что запись телефонного разговора была произведена одним из лиц, участвовавших в этом разговоре, и касалась обстоятельств, связанных с договорными отношениями между сторонами. В связи с этим запрет на фиксацию такой информации на указанный случай не распространяется.
Ситуация сложилась бы по другому, если бы женщина записала разговор на диктофон, не сертифицированный в России. Тогда, возможно, под суд отправилась бы и сама истица, как например 31-летний житель Волжского, который подозревается в «незаконном обороте специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации». Напомним, летом прошлого года подозреваемый приобрел для своей собаки датчик, оснащенный GPS, с помощью которого мог отслеживать место нахождения своего питомца. Однако у гаджета была еще одна дополнительная функция – возможность вести скрытую аудиозапись.
-Если диктофон признают устройством для скрытого получения информации и экспертиза подтверждает, что эта модель диктофона не сертифицирована в России (под это попадает масса техники заказываемой из Китая через интернет), то можно попасть под использование «шпионской» техники, но это не имеет ничего общего с обычным диктофоном, который в кармане, - рассказывает адвокат Александр Глушенков.
Таким образом, теперь в запутанном деле будет разбираться Верховный Суд. Неизвестно, сколько еще продлится судебная тяжба, однако скорее всего г-жа Страхова усвоила урок, одалживая деньги другу, теряешь и друга, и деньги.
Александра Бесфамильная
