Комментарий как провокация

И как раз те, кто не может жить без этой конфронтации, явно пытаются придать сенсационность вполне умеренным заявлениям главы государства. Достаточно привести цитаты из ряда электронных СМИ: "Дмитрий Медведев отвергает возможность участия в президентских выборах 2012 года одновременно с Владимиром Путиным", "Любой президент обязан хотеть баллотироваться снова – заявил Дмитрий Медведев", "Он вновь прямо не ответил на вопрос, будет ли выдвигать свою кандидатуру на выборах в 2012 году", "Михаил Ходорковский может в скором времени выйти на свободу".

 

Только ровно ничего из этого Медведев не озвучивал.

 

Он вовсе не отвергал возможность своего участия в выборах одновременно с Путиным. Он сказал: "Я думаю, что это трудно себе представить". И объяснил почему: "Мы с Владимиром Путиным (и с моим коллегой, и старым товарищем) всё-таки в значительной мере представляем одну и ту же политическую силу. В этом смысле конкуренция между нами, она может пойти во вред, собственно, тем задачам и тем целям, которые мы реализовывали последние годы. Поэтому, наверное, это был бы не лучший сценарий для нашей страны и для конкретной ситуации".

 

Из слов Медведева никак не следует, что это невозможно в принципе. В жизни вообще бывает многое из того, что кажется непредставимым. И серьезный политик это понимает. Более того, он чаще всего принимает такие решения, которые кажутся невозможными как многим наблюдателям, так и его оппонентам. Равно как и слова "это был бы не лучший сценарий" вовсе не означают, что это невозможный сценарий.

 

Медведев также не говорил о том, что любой президент обязан хотеть баллотироваться снова. Ни буквально, ни по смыслу. Он сказал: "Я считаю, что любой руководитель, который занимает такую позицию, как президент, он просто обязан хотеть баллотироваться. Другой вопрос, будет ли он для себя это решение принимать или нет, вот это решение несколько отстоит от его желания".

 

Если с подачи СМИ эти слова выглядят почти как намерение идти на выборы, то его реальное заявление означает следующее: "Нельзя работать на этой должности, собираясь ее покидать". Потому что в этом случае ты свои действия рассчитываешь только на время президентского срока, а они должны быть рассчитаны на будущее страны.

 

В передаче СМИ слова звучат как почти тщеславное желание человека, в то время как у Медведева речь явно идет о необходимом функциональном качестве. В первом случае описывается человеческая слабость. Во втором – выстраданное и выношенное убеждение.

 

Точно также некорректно и неадекватно утверждение о том, что "он вновь прямо не ответил на вопрос, будет ли выдвигать свою кандидатуру на выборах в 2012 году". В данном случается ему подспудно придается смысл: "Мы все ждем, когда он скажет, а он все тянет и не может решиться".

 

Между тем, Медведев и не должен был объявлять о своем решении этого вопроса в данном интервью. Во-первых, потому что он сам определяет, в соответствии со своим чувством политической жизни и его течения, своим опытом и темпераментом, когда оглашать подобные значимые решения.

 

Во-вторых, потому что, как он и сказал ранее, здесь желательны другие форматы. Подобное решение принципиально значимо для политической жизни страны. Поэтому объявлять о нем в ответ на запрос интервьюера, если, конечно, он не приглашен специально по этому поводу, нетактично и несет в себе определенные издержки.

 

В-третьих, потому что нельзя подобные вещи оглашать в интервью изданию другой страны. Это было бы просто бестактно. Подобное объявление должно быть адресовано, в первую очередь, народу и избирателям своей страны, а не прессе или ее читателям другого государства.

 

В-пятых, политический лидер должен делать те или иные заявления о своих решениях и намерениях не тогда, когда тем или иным журналистам хочется это услышать, а тогда, когда сам считает нужным их сделать.

 

Точно также абсолютно искажен его ответ по набившему оскомину вопросу о Ходорковском. Строго говоря, это внутренний вопрос российской политической жизни. Любые попытки превращать его в международную тему являются провокацией, а обращения тех или иных иностранных политических деятелей и журналистов к лидерам страны по этому поводу – наглой бестактностью.

 

Возможно, руководителям России пора перейти к ответам на него в стиле: "Займитесь своими проблемами".

 

Медведев решил на него еще раз ответить. Но обратил внимание на то, что будирование данной темы уже является проявлением правового нигилизма и попыткой внесудебным путем решить судебные вопросы: "Есть закон и есть судебное решение. Президент не вправе вскрывать судебные решения, кроме случаев, прямо установленных законом, когда речь идёт, например, о помиловании. Неотменённый судебный акт, судебное решение, приговор – это закон для всех, кто живёт в стране, и с этим нужно считаться. Кстати, знаете, я считаю, это тоже отчасти пережитки правового нигилизма, когда, например, те или иные политические силы очень жёстко оценивают судебные решения. Мы никогда не воспитаем в этом случае уважения к суду".

 

Что же касается вопроса о скором или нескором выходе Ходорковского на свободу, то он ответил на него в сугубо юридическом стиле: "Я всё-таки президент, а не судебный орган, я не суд. Но у Ходорковского есть все права, установленные уголовно-процессуальным законом, включая право на условно-досрочное освобождение. Я так понимаю, что он им собирается воспользоваться. У него есть и право на помилование. Поэтому всё так, как это предусмотрено УПК".

 

И это ни в коей мере не означает, что Ходорковский скоро будет освобожден. Скорее это значит: "Вопрос не ко мне, а к закону. Право на досрочное освобождение при определенных обстоятельствах Ходорковский имеет. Но не более того".

 

Понятно, что интервью президента – это заметное событие. Понятно, что его хочется осмыслить и прокомментировать. И там есть что комментировать. Просто не нужно приписывать ему того, что он никоим образом не говорил. Делать это стремятся те, кому нужен не анализ и осмысление, а стимулирование конфликтности.

 

Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ