Александр Южный: «Я не был паркетным журналистом»

 

 

- Вы знаете, я поступал в 87-ом году, и помню,  что конкурс был достаточно серьезный -  это к вопросу о поколении не героического прошлого. У меня же меня это решение – оно,  отчасти было  спонтанное, отчасти обдуманное.

 

- Во - первых, у меня папа был военнослужащий, в химических войсках служил. А я, кстати, хотел поступать в летное училище, в  Качинское. У меня был военрук в школе, который очень хвалил это училище. Но в силу того, что нос мой не единожды перебит и дышит плохо, в военкомате я не прошел медкомиссию в летное училище. Я очень хорошо помню, как капитан, отвечавший за призыв, уговаривал председателя медицинской комиссии. Говорит: «Ты напиши, что он здоров, а вооруженные силы вылечат». Вот так, собственно, вместо летного училища оказалось химическом.  Все просто.

 

- Много.

 

- Все мое детство – это Плющиха, Арбат - улица на улицу». Потом,  я всегда был серьезно отстаивающим свою точку зрения. Так скажем.

 

- То сразу «в морду»- можно и так сказать.

 

- На самом деле не так, конечно, было, но по юности я на рожон лез часто. Меня никогда не останавливали ни физические размеры, ни количество людей. Ну, вот такой был характер. Что поделаешь? И этот напор мне всегда, в какой- то степени, наверное, помогал.

 

- Вы знаете, это отличная школа, во- первых. Во- вторых, по моему убеждению, если у человека есть определенный внутренний стержень и какие- то взгляды, ему «по барабану» абсолютно, где он находится. Но другое дело, что в военное училище поступали ребята, которые был и на 2, и на 3 года старше. Нам в основном было по 17 лет. К нам приезжало огромное количество людей со всей страны. Но школа хорошая, я  училищу благодарен.Я приобрел друзей, с которыми по жизни до сих пор. Я хочу сказать, что все мои основные, главные друзья – они все оттуда.

 

- Хорошо. Если хотите знать, чем я занимался, то скажу, что я был причастен к некоторым вопросам, связанным с международным военным сотрудничеством.

 

- Нет, это была абсолютная случайность - из разряда нарочно  не придумаешь. Когда я принял решение, что буду увольняться, это было 19 октября, я ехал на службу. В какой- то момент у меня произошел надлом, я перестал видеть смысл в том, что я делал. Мы занимались достаточно серьезными вопросами, и при этом это была работа вхолостую. То есть , никто из руководства страны, так скажем, ничего не слышал и не видел. Армия была брошена, это правда. К сожалению. И я в какой- то момент перестал чувствовать свою нужность и необходимость.

 

С телевидением была такая история. Я как-то днем увидел в эфире НТВ программу «Времечко», и там было объявление, что им требовались новые таланты, свежая кровь. Необходимо было отправить в редакцию письмо, вложить рецензию на программу, рассказать о себе. И я фактически на спор это письмо написал, запечатал и заказным письмом отправил.

 

- Авантюризм, конечно, был, и уверенность в себе. Мне позвонили, я пришел. Я видел потом ведрами выброшенные эти письма невскрытые, это все такой «космос». В этом же наборе оказались достаточно известные ныне люди – Борис Соболев, специальный корреспондент телеканала РТР, блистательный, на мой взгляд, журналист, Павел Песков. Много было народа, которые пришли с этой волной и остались. Когда Лев  Новоженов ушел на НТВ из «Авторского телевидения», он позвал меня с собой. Так все и началось.

Первые два месяца я ходил на телевидение, как на работу, совершенно не понимая журналистского сленга, не понимая всей технологии. В определенный момент Андрей Максимов подошел ко мне и сказал: «Вот Ваш звездный час».

 

Это не совсем так. Он сказал: «Есть камера, есть эфир, есть тема, которая обязательно должна быть. Сможешь?» Я ему ответил: «Да не вопрос!» И я поехал. Я сел в машину и сказал оператору: «Я первый раз. Знать ничего про это не знаю, не понимаю, не умею, но мне надо это сделать!» Пока мы ехали в машине, он мне показывал камеру, включал, объяснял про балансы, про то, где стоять – микрофоны тогда проводные были. Сказал: «Если будешь чушь какую- то спрашивать, я тебя прерву». Хороший был оператор. Достаточно известный в Москве оператор. В годах сейчас уже. Материал мы сделали, он получился. Я написал текст, принес его Максиму. Он посмотрел и сказал, что это полная чушь, и отправил меня к шеф - редактору. Она тоже сказала, что эту чушь давать в эфир нельзя, позвала Максима. «Понимаешь, - говорил мне Максим, - у нас все с юмором, с подколками. Здесь надо как- то между строк».

 

- Не совсем так. Я всегда хорошо писал, если честно. Тема была такой своеобразной – на Кутузовском проспекте закрыли общественный туалет. Там номенклатурные дома и все стали бегать понятно куда. Так что, надо было как-то «тыркнуть» местные власти, чтобы они начали суетиться с этим туалетом. Первая фраза пришла ко мне вдруг. Максим говорит: «Ну, вот люди сидят, ужинают, а мы им про туалет рассказываем. Еще и картинка говорящая». Я ему отвечаю: «Ну что мне, извиняться перед ними, что про туалет?». Он говорит: «Вот, кстати, классная первая фраза! Вы уж нас извините, но мы о туалете». Эту фразу я запомнил. С этого и пошло. Потом я много очень работал репортером. Потом стал и эфиры вести.

 

 

- Жизни – нет, а вот здоровью – миллион раз. Я был не паркетным журналистом, а именно репортером. Было несколько человек в редакции, которые снимали всякие «стремные темы». Поэтому, разное случалось. И покупать кассету пытались, и отбирать кассету пытались, и обменять на пистолет. Всякое бывало, но мы как-то достойно выходили из этих ситуаций.

 

- Не уверен в том, , что не было. Может, говорили меньше. Блогосфера только сейчас стала развиваться – может быть,и поэтому. Понятно, что репортажная журналистика– это специальность опасная. Шикарный фильм американский был на эту тему – «Журналист». Но вместе с тем, чем журналист отличается от любого прохожего? Журналист находится на острие общественного мнения, и он высказывает свою позицию, и в силу своих профессиональных особенностей вынужден заострять, если он журналист. Ужесточить меру наказания, вероятно надо, но главное, чтобы тогда находили этих людей, и чтобы это наказание было неотвратимо, иначе все бессмысленно. Закон о СМИ в этой части редко исполняется – это всегда было.

 

- Без сомнения, журналист играет по тем правилам игры, по которым играет его редакция. Это избитая норма, не требующая пояснений.

Есть учредители, играющие,  в политику определенного рода, которая неминуемо отражается на редакционной политике. Журналист, работая в том или ином издании, по определению, либо принимает эти правила игры, либо не играет по ним. Я пытаюсь всем это объяснить. Есть определенные условия. То есть, допустим,  вы работаете на органы власти. Я не заставляю никого врать, не заставляю никого хвалить. Хотите критиковать – критикуйте ради бога, но эта критика должна быть продуктивной, с мыслью, не надуманной. Это ? азы журналистики. У меня, к счастью или, к сожалению, нет журналистского образования, но это так. Но, тем не менее, включается более страшная вещь : самоцензура! Журналисты и их редакторы начинают озираться: можно ли это говорить? а что скажет княгиня Марья Алексеевна?

 

- Может быть. Мы как комитет, отвечающий за средства массовой информации, провозгласили открытость власти для СМИ и, следовательно, для общества.

 

- Что касается заявления Ткачева, я его читал. Но это нормальный чиновничий подход, честно говоря. Всегда журналисты « виноваты» во всех негативных проявлениях. Так было всегда, и так будет. Я думаю, что Ткачев имел ввиду другое : что СМИ развили эту тему, довели ее до степени определенной «желтизны» и т. д. Мне показалось, что он об этом говорил.. Наверное, он имеет в виду, все-таки, необходимость объективного проявления, объективного информирования. Я так думаю.

 

- В Краснодарском крае, наверное, нет. Для людей, живущих там, это их личная боль, эта ситуация гораздо серьезнее и вывернутее, чем для нас здесь. Думаю, что объективность мы еще услышим. Хотя , я склонен верить, что все было именно так, как пишут в серьезных изданиях.

 

- Доля здорового тщеславия и самолюбия должна быть у журналиста. В ту минуту, когда журналист говорит, что он сделал что- то великое, его карьеру пора заканчивать. А вообще, мы, например, отмечали 60 лет Победы под стенами Рейхстага. Это был серьезный большой проект, которым я горжусь.

У меня был материал про нашего человека, гражданина, который ушел к ваххабитам и воевал на их стороне в Средней Азии. Я помню, что спорил с папой после этого материала. Ему показалось, что материал был скорее обличительный. А парня надо было просто по- человечески пожалеть. Он рос в Курганской области, в то время это был самый нищий регион, в этом регионе были очень сильные мусульманские влияния. Его задержали то ли в Киргизии, толи в Казахстане.

Мы прошли весь путь этих бандформирований, по горам лазали, границы переходили. Я, наверное, слишком переложил эту ситуацию на себя. Я не давал оценок. Мне кажется, что у человека всегда есть выбор, но , с другой стороны, все люди разные, у каждого своя высота. На ум в этом случае приходит фраза Ленина: «Равные права - суть неравенства и несправедливости». Я снимал этот материал 10 лет назад, был на 10 лет моложе.

 

- Это неожиданный был ход, для меня, наверное. У меня всегда была творческая жилка, даже когда я занимался коммерцией. Мне давали возможность что- то делать, как продюсеру. Когда генеральный директор «НТВ - Плюс» Дмитрий Самохин предложил мне пойти к нему в заместители, я недолго думал. К тому жеу меня к тому моменту была некая накопленная репортерская усталость. Мне казалось, что я хожу по кругу. И этот перелом мне во многом помог.

 

- Да, у нас с иностранцами абсолютно разные подходы к обучению и к системе знаний в принципе. Для англичан важна философия процесса в широком смысле, и даже больше,  чем результат. У них результат вытекает в принципе из качественно другого подхода. Там надо очень сильно погрузиться в проблему, и главная задача в том, что в результате твоего исследования ты должен предложить что- то такое, чего до тебя еще не было.

 

- Здорово, что позвонил хоть один читатель этого журнала. На этом можно поставить точку – я ответил достаточно емко. Не обижайтесь, но, на мой взгляд, этот журнал издается только для тех, кто его делает. Наши СМИ вполне были бы в состоянии отразить тему борьбы с наркотиками и употреблением алкоголя, курением на своих страницах. Не нужно тратить серьезные бюджетные средства, чтобы напечатать этот журнал, а потом его раздать. Это мое мнение.

 

- Нет, зарплата у меня обычная – как и у всех госслужащих. Во-первых, не надо сбрасывать со счетов предложение самого губернатора. Наверное, не каждому глава региона предлагает поехать в регион , чтобы поработать. Мы несколько раз с ним встречались. Я приезжал сюда, не будучи в каком-либо статусе. Во- вторых, у меня по жизни так устроено, что чем сложнее и необычнее задача, тем интереснее работать. Головой стены пробивать, как про меня на НТВ говорили. А сравнивать коммерческого директора и управленца -  все равно, что сравнивать  велосипед с машиной Mercedes. Это ? совершенно разные вещи. Мне показалось, что реформировать отрасль – это серьезная амбициозная задача, с которой мне захотелось очень справиться.

 

- Он еще не появился, а разговоров о нем – огромное количество. Надо рассматривать холдинг с разных точек зрения. Во-первых, форма госучреждения подразумевает, что организация получает бюджетные средства, а также их зарабатывает (и эти средства также идут в бюджет).И только потом их и тратит. Это -  воля администрации области :  ликвидировать госучреждения  в сфере СМИ как класс. Вместе с тем, средства, которые тратятся на наши СМИ, тратятся, мягко говоря, крайне неэффективно. Я много раз говорил про техническое оснащение, про менталитет людей, которые там работают, про то, что журналистики там нет, что надо что- то с этим делать. Уже не хочется повторяться.

 

- Мне это странно слышать, потому что администрации Волгоградской области не нужно их  подминать под себя, т.к.речь  идет о тех изданиях, которые принадлежат администрации Волгоградской области, а они так и будут ей принадлежать. Потому что холдинг – это 100% собственность администрации области. Холдинг учреждает не КПИ АВО, не КУГИ, это  ? право субъекта Российской Федерации, т.е администрации Волгоградской области. У нас будет достаточно широкий совет директоров, представители думы, независимый директор.

 

- С женой я познакомился 7 октября 1989 года. Она мне всегда говорила, что она очень не любила военных, и ей не нравилось имя Саша. Я за ней три года «бегал» -  по- настоящему. Сейчас у нас двое детей : мальчику скоро 18 лет, девочке – 6. Вечер и выходные я стараюсь проводить с детьми.

 

- Карающий орган у нас мама. С сыном я, конечно, веду себя гораздо жестче. К дочке никаких наказаний с моей стороны нет.

 

- Вождение автомобиля , да, согласен. Стрелять я очень люблю в тире. Не покер, а преферанс – это мое давнее увлечение, в котором необходимо, во- первых , умение, скрывать эмоции. (С этим у меня большие проблемы, но в игре, как правило, здорово получается) Во- вторых, в игре есть определенная доля авантюризма, что мне тоже свойственно. И, ко всему прочему , все время работает голова.

Могу сказать без лишней скромности, что умею хорошо  водить машину, и очень люблю.

 

- Да, ритм жизни совсем иной.. Я в комитете по печати всем постоянно говорю,  что это ? не просто замедленное кино, а суперзамедленное. Я привык, что если я даю распоряжение, через два дня оно уже будет сделано. А здесь ко мне могут прийти через три дня и спросить: «А вы точно это решили?» Мне кажется, это такая волгоградская особенность. Ритм у нас очень не совпадает, и я стараюсь с этим бороться. Мы все время в противофазе находимся

 

- Реформировать эту отрасль. Я хочу сделать СМИ более современными, открытыми и более журналистскими. Читая материал, люди должны понимать, что пишет это не библиограф, а именно журналист.

 

- Люди не верят в себя, они не видят никаких перспектив, не хотят ничему учиться. У многих какая -то зашоренность. Если приоткрыть немного эту форточку со свежим воздухом, то людям захочется им надышаться. Я предполагаю это сделать как минимум с теми людьми, с которыми я работаю. Главное, чтобы было желание подняться над ситуацией, посмотреть на нее с других сторон.

 

- По Москве скучаю.

 

- Нет, не слежу.

 

- У меня было много желаний: от генерального секретаря ЦК КПСС до милиционера и разведчика.

 

- На днях завел.

 

- Сам.

 

- Рэндж Ровер Вок.

 

- Ум.

 

- Друзей не выбирают. Думаю, мы просто с ними как- то совпадаем во взглядах. И, кроме того, они всегда говорят мне, что думают.

 

- Скорее - Царицын.

- Наказывать – да, но не бить.

.

- Сама жизнь.