В последнее время мы всё больше слышим из сообщений прессы о суицидах детей. Статистика смертей в следствии самоубийств, а равно как и их попыток – ужасающа: в нашей стране количество суицидов подростков в 3 раза больше, чем в других странах.
Что-то в жизни нашего общества, наверно в конечном счёте – в духовной жизни, сломалось, что не дает сил и желания некоторой части детей сопротивляться трудностям и препятствиям, которые возникают в их жизни. Инстинкт самосохранения – самый сильный у каждого живого существа. Мы, в большинстве своём, считали, что только ради высокой цели люди могут отдавать свою жизнь – спасая других людей или Родину. Оказалось, что этот инстинкт может легко преодолеваться.
Что-то такое произошло с нами со всеми, из-за чего ценность жизни настолько снизилась, что позволяет её отдать за какую-то престижную вещь, или жизнь вообще оказывается не нужна, поскольку перестала быть ценностью для ребенка. Разумеется, это происходит не со всеми детьми, но тенденция обесценивания существования в обществе всё-таки просматривается. Видимо, у большинства из нас нет высокой цели в жизни. Нельзя же считать серьёзно высокой целью - достижение высокого материального положения. У большинства людей вера во что-либо вообще утрачена. Возможно, мы сами передаем наше неопределенное отношение к жизни нашим детям.
Как всё же ребенок становится таким? Прикладываем или не прикладываем мы сами к этому свои усилия?
Человек, в том числе и маленький человек, т.е. ещё не сформировавшийся человечек, есть результат влияния внешней среды, родителей, общества, как положительного, так и отрицательного, на какие-то врожденные его задатки. Этот маленький человек может сопротивляться отрицательному влиянию и становиться лучше и сильнее, вопреки всему тому, что тянет ребёнка «вниз». Это как раз тот случай, когда то, что не убивает, делает нас сильней, но не все дети такие.
В другом случае, этот маленький человек, как губка, впитывает негативное воздействие окружающего его мира, не находя сил сопротивляться ему. Кроме того, так случается, что он не находит у нас любви, искреннего отношения и заинтересованности в нём и его жизни.
И тут же возникают закономерные вопросы: «Что мы взрослые можем сделать или что не должны делать, чтобы не вырастить потребителя, равнодушного к людям или к любому живому существу, и в первую очередь к своим же родителям? Как сделать так, чтобы у них, у наших детей, не пропало желание жить и не появилось ощущение собственной ненужности?».
Мы должны признать, что именно общество и СМИ последние десятилетия декларировало привлекательный образ этого потребителя, человека не опирающегося на свои силы, а ждущего, что кто-то придет и даст ему всё. Нам говорят – вы достойны всего! Конечно, этот лозунг находит отклик в наших душах. Это всё равно, что сказать – как хорошо быть на вершине горы – вам там дадут «всё». Продекларировать-то можно, но при этом не говорится, что придётся приложить немало усилий, чтобы туда, на эту вершину, добраться. В нашем обществе постепенно сформировалось желание иметь «всё», не прикладывая к этому никаких усилий. Наши дети интуитивно считывают эту тенденцию и хотят тоже, как и все остальные, иметь это «всё».
Так, недавно в прессе появилось сообщение, что девочка, не получившая седьмой iPhone, покончила с собой. Это инцидент произошёл в г. Кинешма Ивановской обрасти. Видимо, у многих сразу возникает вопрос – неужели уровень нашего благосостояния в обществе достиг такого уровня, что позволяет родителям школьницы свободно покупать такой дорогой гаджет? Это вызывает сомнение – далеко немногие могут покупать детям такие дорогие игрушки. Тем не менее требование покупки было обозначено твёрдо, и при отказе прозвучала угроза самоубийства. Что же означает вообще возможность этого требования у школьницы?
Ребенок, который сам ничего не зарабатывает, но требует для себя очень дорогую, престижную вещь – почему это становится обычным требованием? Возможно, в семье не все или даже никто не имеет таких гаджетов, но ребенку это оказывается «смертельно» необходимо. Так почему? Это может означать то, что в школе принято «меряться» престижными вещами, т.е. таким образом зарабатывается авторитет в классе. Фактически получается, что дети расставляют себя на общественной лестнице, опираясь исключительно на родительские финансовые возможности.
Наши дети считают, что эти вещи им необходимы: для них – это дело престижа. Они считают, что, именно, обладанием этих вещей они приобретают авторитет у своих сверстников. И мы, родители, вольно-невольно способствуем формированию этого заблуждения, покупая детям всё то, что они от нас, совершенно необоснованно, требуют.
Ведь по сути, наши дети делают тот же самый выбор, что все мы постоянно делаем или, или сделали один раз и навсегда: выбор между «быть» или «слыть». К сожалению, для многих наших ребят стало неважным, какими знаниями, способностями они обладают, какие поступки они совершают, чтобы добиться авторитета у своих одноклассников или взрослых. Не важным стало - каков он на самом деле: добрый или злой, смелый или осторожный, упорный или нет, настойчивый или лентяй, сильный или слабый. Это всё заменяется на обладание престижными вещами: дорогими гаджетами и прочими атрибутами, для некоторых – машинами или ещё чем-то. Что же в этом плохого? – А плохое здесь только то, что он сам их не заработал, но считает вправе их иметь. Надо сказать, что это убеждение - я должен это иметь - присуще детям из семей с совершенно разными уровнями благосостояния.
Мы, родители, если сами и не способствуем формированию этого убеждения, то не всегда можем противостоять требованию ребенка. Если вовремя корректировать желания ребенка, помогая принять отсутствие той или иной вещи, находя для них другие удовольствия в жизни и тем самым изменяя систему их ценностей и приоритетов, мы поможем ему стать самодостаточным. Быть самодостаточным – это означает, что для собственного самоуважения тебе не нужны психологические «костыли» в виде дорогостоящих игрушек. Когда наступает такой момент, что мы просто не состоянии удовлетворить эти возрастающие требования, нам просто приходится отказывать ему в его требовании. Ребенок же не может принять этот отказ - он не привык, - и тогда он ищет более сильные воздействующие на родителей средства, вплоть до угрозы самоубийства. Может быть ребенок и не хотел дойти до конца и убить себя - он просто не рассчитал, но кому от этого легче?
Взаимоотношения среди наших детей – это, по сути, продолжение наших способов существования, они ведут себя так, как ведём себя мы. Мы совершенно сознательно хотим быть не хуже, чем другие, «пуская пыль в глаза». Мы сами выбираем способ существования в мире – «казаться», а не «быть». И опять следует отметить, что это относится к людям разного благосостояния.
Я вспоминаю случай из моей практики, когда женщина, имеющая двух близнецов, выбрала для себя следующий способ их существования в мире – она хотела, чтобы у них было не хуже, чем у других. Папа этих детей бросил и ничем им не помогал лет десять. В какой-то момент он стал присылать совершенно мизерные деньги, не соответствующие его заработку, объяснив, зачем он вдруг стал это делать тем, что на старости лет, его дети должны будут о нём позаботиться. Сама мать зарабатывала очень мало, хотя работала на двух работах, а потребовать достойные алименты у своего бывшего мужа боялась.
У неё не было финансовых возможностей удовлетворять потребности своих детей. И дети это понимали, но понимали они не то, что мама надрывается и при этом зарабатывает совсем немного. Они поняли другое – то, что мама считает для себя главным принципом – чтобы у них было не хуже, чем у других. И они также стали считать, что это главное – быть не хуже одетыми, иметь те же вещи, что у других. Они не смогли выработать у себя противодействия этим желаниям и не смогли научиться добиваться авторитета своими усилиями – трудом, развитием способностей, более того, они стыдились, что такие бедные, практически – нищие. Как следствие этого убеждения ими, в 12-ти летнем возрасте, была совершена кража, когда они примкнули к группе таких же детишек.
Ребёнок оказывается загнанным в угол – ему для престижа нужны дорогие вещи, а родители не могут их ему обеспечить, а терпеть их отсутствие он не может. Для него главным оказывается – «слыть», «казаться», а не «быть» тем, каков он есть в действительности. Что ему может дать обладание этим гаджетом? Он что - станет умнее, добрее, обретёт какие-то умения, получит новые, выдающиеся способности? Он только получит завистливые взгляды от тех, у кого этого нет. И, может быть, взгляды принятия от тех, у кого они есть. Разве можно назвать такие взаимоотношения дружбой - отношения, основанные на финансовых возможностях родителей? Думаю, что нет.
Что ещё может подтолкнуть наших детей к желанию умереть, неужели только меркантильные требования себе вещей? Конечно же нет: есть более тяжелые случаи, когда мы не понимаем или не хотим понять наших детей, боясь общественного мнения, общественного осуждения.
Поговорим о случае, опубликованном в сети. Мальчик с детства считал, что с ним что-то не так: он заглядывался на других мальчишек. Просто его привлекал его же пол. Видимо, это тот врожденный, хотя и не редкий, случай гомосексуализма, когда физиология диктует ему его пристрастья, а совсем не привлекательность подобных моделей поведения. Он не мог понять, что же с ним происходит, страшась обсудить это со своими родителями. Ребенок смог открыться психологу в школе: побеседовал о своих странностях. Психолог объяснила ему, что так бывает, что он не сходит с ума, и что это не его вина. Как-то раз в раздевалке он дотронулся до бицепса одноклассника – и получил сотрясение мозга. Всё стало достоянием гласности. Более того, психологу запретили общаться с мальчиком в школе. Родители совершенно не приняли его поведения. Они не захотели понять его и принять то, что он физиологически ничего не может с собой поделать. Они даже не смогли побеседовать с ним, узнать про него что-то новое. Им было неприятна вся эта ситуация, и в то же время они не хотели иметь у своего ребенка такие пристрастия. А что подумают другие люди – они, ведь, их осудят. А что же делать мальчику: его никто не желает понять, больше того, ему даже не с кем поговорить об этом. Перед родителями встал выбор: принять своего ребёнка таким, каков он есть, или отвергнуть его. Результат отвержения закономерен – мальчик предпринимает попытку убить себя.
Обсудим ещё один случай.
Девочка, 14 лет, пыталась умереть. Её родители развелись, в свои 13 лет она спала с 17-ти летним мальчиком, который приглашал её к себе, когда ему было надо. В какой-то момент он бросил её: ей эти отношения физиологически были совсем не нужны, но она всё равно хочет вернуться к нему. Какое-то время она жила у отца, у которого появилась новая семья. И он не возражал против её ночного отсутствия. Она ходит в школу, спит с парнями, которые старше её, употребляет наркотики. После попытки погибнуть, она оказывается у мамы. И что же сделала мама: она выкладывает в сеть фотографии своей дочери – посмотрите какая у меня красивая дочь.
В этом случае мы видим только одно – абсолютно одинокого ребёнка, до которого нет никакого дела ни её папе, ни её маме. Действительно, выложив фото дочери, можно привлечь к себе внимание в социальных сетях. Если наши дети чувствуют, что они не нужны нам, родителям, то и себе они оказываются не нужны – и они начинают разрушать свою жизнь, не видя никакого смысла в дальнейшем продолжении своего существования. Если маленького человека положительно не оценивают и эмоционально не принимают его близкие – ребенок считает, что он им не нужен, то и у него самого нет положительной оценки себя, отсутствует ощущение собственной ценности.
Самое страшное, когда у ребенка нет или не было доверительных отношений с самыми близкими, нет счастливых моментов в жизни, нет чего-то неуловимого, ради чего стоит жить, а именно: любви родителей. Ведь мы, проходя через трудности в своей жизни, опираемся на наши детские счастливые воспоминания - и чем их больше, тем устойчивей мы себя чувствуем в жизни и проще преодолеваем возникающие проблемы. У этого же ребенка нет желания жить, и она из последних сил ищет хоть капельку тепла и внимания со стороны кого угодно, только не у своих родных.
Мы в своей повседневной битве за выживание можем не замечать или не хотим замечать отчуждения, которое закрадывается в наши отношения с детьми. Так давайте остановимся в этом нашем марафонском «забеге» по жизни, определим, что для нас является наиболее важным. Возможно, мы сможем прийти к выводу, что главное для нас - они, наши дети, и какие они, во многом, зависит от нас.
Чтобы не стало поздно, если вы видите охлаждение в ваших отношениях, постарайтесь поговорить с вашим ребенком на равных (а не из своего родительского положения), найти общие точки соприкосновения, наладить какую-то совместную деятельность, помогая ему справляться со своими обязанностями в жизни и интересуясь его отношениями со сверстниками.
Никогда не поздно взглянуть на то, что происходит с нашими детьми, может быть ужаснуться происходящей трансформации их детских взаимоотношений, да и наших с ними тоже, и попробовать, а лучше всего изменить собственное отношение к жизни, прекратив ориентироваться на способ существования в мире - «казаться», и подать пример нашим детям быть такими как мы есть и продолжать любить их, доказывая им, что они любимы нами, такими какие они есть.
Королькевич Ирина, психолог центра Инновационной психотерапии «Help and Hope»,
специально для газеты "Кривое Зеркало"
