Волгоградские версии Милкова

31 октября на сцене Волгоградского музыкального театра состоится  бенефис художественного руководителя и главного режиссёра театра, лауреата Международных конкурсов и фестивалей Вадима Милкова.  Он посвящён 60-летию со дня рождения и 45-летию творческой деятельности на российской и мировой сцене.  На бенефисе состоится показ спектакля «Мистер Икс» Имре Кальмана в авторской версии композитора.

Вадим Георгиевич Милков – один из самых востребованных музыкальных режиссёров России. В 1975 г.  Вадим Милков окончил факультет музыкальной режиссуры Ленинградской консерватории имени Н.А. Римского-Корсакова. После окончания высших режиссерских курсов народный артист СССР Борис Покровский привел Вадима Милкова в Большой театр, где он и прослужил 13 лет.
 

В качестве режиссера-постановщика Вадим Милков приглашался на постановки во многие оперные и музыкальные театры городов страны: Москвы, Санкт-Петербурга, Кемерово, Екатеринбурга, Петрозаводск, Краснодара, Воронежа, Саратова и других.
Были работы за рубежом: Австрия (Зальцбург, Вена), Финляндия (Савонлинна), Венгрия (Сегед, Будапешт), Германия (Кайзерслаутерн), Латвия (Рига), Молдавия (Кишинёв), Украина (Киев).

С Волгоградом творчество Вадима Милкова связано с 1996 г. А в период с 1999 по 2001 годы Милков являлся главным режиссером Волгоградского музыкального. За это время им были поставлены 9 спектаклей, среди них -- опера современного петербургского композитора Б. Синкина «Амок» и мюзикл Л. Бернстайна «Вестсайдская история».

 С августа 2009 г. Вадим Георгиевич Милков вновь возглавил коллектив Волгоградского музыкального театра в качестве художественного руководителя и главного режиссёра. За это время здесь возобновлены оперетты Имре Кальмана «Мистер Икс» и «Сильва», а также увидели свет новые концертные программы театра: «Из оперы – в оперетту», концерт симфонической музыки, сольная концертная программа молодого солиста театра Романа Кочетова и другие. В настоящее время в театре идёт работа над премьерным спектаклем: опереттой И. Штрауса «Летучая мышь».

Итак, что в планах у главного режиссера, которого позвали фактически спасать театр, оказавшийся в последние годы площадкой не столько для поиска, сколько для авантюр и эпатажа?

-- Вадим Георгиевич, как работаете – не сохранились ли в музыкальном театре следы перенесенных коллизий?

-- Некое брожение остается, но театру надо развиваться, а значит, работать. Что касается премьеры, то постановка «Летучей мыши» будет отличаться от других, потому что известная еще советскому зрителю пьеса в переводе Эрдмана и Вольпина отличается от оригинала. Некоторые сюжетные ходы автора я приспособил к версии наших драматургов. Так получилась своя сценическая композиция, хотя Эрдман и Вольпин написали очень смешной текст – гораздо смешнее, чем в оригинале.

-- А к чему идет обновление репертуара – преимущества будут отданы классике жанра?

--  Да, ориентация -- на классику. Если будут возможности, то я хотел бы восстановить оперу Бориса Синкина «Амок», которая здесь же была поставлена мной  десять лет назад, и шла с успехом. Но  как-то одному из руководителей театра показалась неуместной «опера про аборт», и ее сняли из репертуара…

-- Кстати, об опере. Дмитрий Бертман, худрук «Геликон-оперы», в недавнем своем интервью назвал этот жанр честным, поскольку там видны способности артиста. А вот с режиссерами ситуация хуже, сказал он: среди них водятся и дилетанты. Для нашего музыкального театра именно по этой причине в последнее время история складывалась драматично. Можно сказать, что сегодня здесь жестко поставили на качество режиссуры?

-- Я всегда исповедую религию Станиславского, который говорил, что «режиссер должен умереть в актере». Что это значит? У моего отца (Георгия Товстоногова – прим. авт.) был спектакль «Мещане», и когда его привезли на гастроли в Москву, то Михаил Ульянов перед спектаклем сказал: вы увидите уникальную постановку -- артисты играют саму жизнь. А самое сложное -- так построить эту жизнь, чтобы не было видно «ушей» режиссера. Евгений Светланов так и называл: «ослиные уши режиссуры» -- когда мы начинаем показывать себя.

-- В музыкальных театрах идут спектакли довольно большого числа современных авторов. Есть желание это освоить?

-- Безусловно. Так ведь тот же «Амок» -- это опера современного композитора, живущего в Санкт-Петербурге. Кроме того, буду восстанавливать водевиль Эргашева «Подписано Фонтанж», который тоже был снят с репертуара – не стало Геннадия Казимировича Шатовского, а равноценного комедийного артиста найти трудно. Думаю, все же стоит пробовать из тех, кто уже «созрел» -- Кутявина, Королева, Третьякова.

-- Как вы оцениваете внутренние условия в театре, ничего не мешает развиваться?

-- У нас нет внутренних проблем: кадры есть, балет развивается, оркестр – в замечательном состоянии. Все жаждут выйти на сцену. Но вот режиссера мне по закону разрешается приглашать только по конкурсу. Значит, того, кто дешевле обойдется бюджету. В частности, в планах у меня значится опера Генделя «Тамерлан», и я хотел бы на нее пригласить конкретных людей -- художника из Германии, а также дирижера Анисичкина из Воронежа, с которым мы уже сделали редакцию партитуры. Но прежде надо поставить то, что запланировано в театре, дождаться «прохождения» «Летучей мыши», которую я должен был выпустить еще в минувшем ноябре, но не было финансирования. Кстати, Волгоградский музыкальный заслуживает известности: состав актеров очень сильный.

-- Вы на какой счет это относите: можно говорить о школе или подобрался состав талантливых исполнителей?

-- Скорее, и то, и другое. В этой связи стоит задуматься об участии театра в фестивалях – на будущее.

-- А что в заготовках для нашего театра – из острого, если не сказать, концептуального?

-- На будущий год рассчитываю поставить «Богему» Пуччини либо «Фауста» Гуно, потом -- «Макбета» Верди. Марк Самойлов написал оперу «Страсти по Анне» -- тема «Анны Карениной», и думаю, что это будет достаточно концептуальное произведение. А дальше – как раз «Тамерлан».

-- Скажите, «Тамерлан» вам зачем?

-- Во-первых, когда я поставил «Юлия Цезаря» Генделя в Большом театре, то оказалось, что опера впервые в России  прозвучала целиком. Но есть важная особенность этого наследия: при всей забытой технике звукоизвлечения, Гендель дает потрясающую школу для вокалистов. Каждая его опера по существу – упражнение для вокала. Для вокалистов очень полезно – попеть музыку эпохи барокко. А во-вторых, «Тамерлан» -- это на самом деле концептуальная вещь: мы видим героя, создавшего на смерти людей великую империю и вечно страдающего от того, что во имя этого была пролита кровь. Думаю, это вполне современная
тема.

-- Ваша команда готова к вашим инициативам?

-- Разумеется, мы все обсуждаем. С балетмейстером, например, решаем, каким будет «Фауст»: либо он в основу положит свою постановку, либо версию Лавровского,  Захарова. С главным дирижером Анатолием Смирновым обсуждаем, какой будет «Вальпургиева ночь». В общем, мы в поиске.

-- И все же ряд перечисленных названий будущих постановок требует профессионалов…

-- Пожалуй, для оперы нам не хватает лишь красивого женского меццо-сопрано. Если бы такая певица оказалась в театре, я бы поставил еще и «Кармен», и «Евгения Онегина»…

Ирина ШАМРОВА