Журналистика как служанка

Вчера премьер-министр России Владимир Путин провел встречу с главными редакторами российских СМИ, которая, судя по всему, была организована по просьбе главреда радиостанции «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова. Последний и стал главным героем официальной части встречи: Владимир Путин обрушился с критикой и на самого Венедиктова, и на его радиостанцию, и на его предложение встречаться с критиками власти.

Разговор между Путиным и Венедиктовым вышел крайне напряженный и со стороны Путина даже агрессивный. Создавалось впечатление, что премьер решил отыграться в лице главреда «Эха» на всех независимых СМИ. Наибольший резонанс из этого диалога вызвала та часть, которая касалась диалога власти и оппозиции, хотя в реальности гораздо большего внимания заслуживает именно то, что было сказано «вдогонку».

Наиболее спорно и вызывающе выглядит монолог Путина по поводу этнической принадлежности писателя Бориса Акунина, который стал, пожалуй, наиболее авторитетной фигурой в глазах тех, кто присутствовал на последнем митинге оппозиции в конце декабря на проспекте Сахарова. Понять логическую цепочку рассуждений Путина на эту тему оказывается не так-то просто, но все-таки возможно. При пристальном рассмотрении того, что было сказано, становится очевидно, что главная претензия к Акунину, например, состоит в том, что он, с точки зрения премьера, занимается не своим делом. Вот как писатель – он хорош, а как политик и критик режима – он кажется Путину явно субъективным и предвзятым.

Такое чувство, что Путин заранее для себя решил, что Акунин не может простить России войну с Грузией и именно это лежит в основе его оппозиционной деятельности. И Путин, отталкиваясь от этого, пытался оправдаться и убедить своего оппонента в том, что Россия все сделала правильно. «Он [Акунин], насколько мне известно, этнический грузин. Я понимаю, что он мог не воспринимать действия России во время известного кризиса и событий на Кавказе, по сути, вооружённой борьбы между Грузией и Россией, когда Россия вынуждена была защищать югоосетин и наших миротворцев, на которых напали и которых просто убили. Значительное количество людей наших убили там. А что нам было делать?», - задался вопросом Путин, здесь же перешедший на другую «больную тему» российской внешней политики – ПРО.

И тут уже главным объектом критики был не Акунин, а радиостанция «Эхо Москвы», которую Путин, особо не стесняясь в выражениях, обвинил в предвзятости, некомпетентности и некорректности по отношению к своему главному акционеру – государству (через «Газпром-медиа»). «Включил перед сном (или утром проснулся) канал и попал на вашу радиостанцию», - сказал Путин, обращаясь к Венедиктову. - Я даже не знаю этих людей. Я смотрел и думал: что за чушь они несут? Я даже не знал, что это ваша радиостанция, честное слово». Речь шла о проблеме ПРО. «Слушайте, ну такую бредятину, я просто не знаю… Откуда они это берут? Для нас не важно, говорят, на каком расстоянии от российских границ будут находиться эти противоракеты. Как же не важно? Как же не важно? Если они ближе будут находиться, они перекрывают районы базирования наших ракет наземного базирования и будут их сбивать. Если подальше расположены – не перекрывают и не будут сбивать. Как это не важно? Это принципиальный вопрос! Ещё как важно!», - возмущался премьер.

Наконец, его «вечная» претензия к «Эху» состояла в том, что радиостанция проводит ту редакционную политику, которая якобы не отвечает интересам ее главного акционера.

Путин привел в пример телеканал Fox, который как известно, традиционно отражает политическую линию республиканцев (и при этом весьма критичен по отношению к администрации Обамы). «Для меня уму непостижимо, как это возможно. В Штатах это было бы нереально абсолютно, не допустили бы вообще. Я помню, как освещали на канале FOX, по-моему, события в Южной Осетии, когда там две женщины, девочка молодая и её тетя, рассказывали о том, как происходили эти события. Когда поняли, что они имеют дело с людьми, которые поддерживают действия России, вы видели, что началось? Начали хмыкать, хлюпать, кашлять – извините, мы сейчас за столом, – чего ещё только не натворили», - вспоминал резонансный случай Путин.

При этом премьер, конечно, не упомянул, при каких обстоятельствах «Эхо Москвы» перешло под контроль «Газпром-медиа» и почему, например, когда СМИ отражают интересы своего частного акционера («МОСТа») – это плохо, а когда своего государственного акционера – это хорошо. Кстати, как написал в своем Twitter Алексей Венедиктов, недовольство Путина вызвала программа с участием Светланы Сорокиной и Юрия Кобаладзе от 4 января, а непосредственные слова о ПРО исходили от политолога, президента Института стратегических оценок Александра Коновалова.

Путин поднял большую философскую тему, которую, кстати, обсуждали на одной из последних так и не вышедших в эфир программ НТВ «Нереальная политика» с Тиной Канделаки и Андреем Колесниковым. Тогда в студии, в частности, был Ясен Засурский. Колесников поспорил с Тиной Канделаки, уверяя что «журналистика должна находиться в оппозиции к власти». Ясен Засурский на это ответил, что есть несколько определений журналистки: журналистика – служанка власти, журналистка – зеркало, журналистка как четвертая власть. Сам он дал понять, что более точным видением является восприятие журналистики как оппонента власти – то, что собственно высказал Колесников. Поэтому когда власть воспринимает критику в качестве «поноса» и ратует за то, чтобы СМИ были служанками своих акционеров (при условии, конечно, что акционер контролируется государством), вряд ли стоит рассчитывать на конструктивный диалог с критиками, и на понимание в отношение тех, кто этот диалог предлагает.

Татьяна СТАНОВАЯ