В СМИ и экспертном сообществе активно обсуждается доклад президента Центра стратегических разработок (ЦСР) Михаила Дмитриева, который сделал прогноз развития политической ситуации на ближайшие 6 лет. Прогноз нельзя назвать оптимистическим – он готовит общественность и политическую элиту к трудностям, которые с высокой степенью вероятности будут связаны как с новой волной экономического кризиса, так и со значительными сдвигами в массовом сознании, влекущими рост протестной активности и перегруппировку сил на политическом поле.
Прогноз Дмитриева действительно весьма неутешителен для власти и, прежде всего, Владимира Путина. Можно выделить четыре главных «системных» проблемы, которые неизбежно, как считает ЦСР, приведут Россию к дестабилизации.
Проблема первая – «ловушка Путина». Нельзя не согласиться с выводом Дмитриева о том, что, во-первых, власть не готова идти на непопулярные реформы, которые диктуются текущей ситуацией, рисками экономического кризиса и высокой вероятностью «второй волны». Фактически это означает, что в России продолжится ручное управление экономикой и политическими процессами - «это практически неизбежно при нынешней расстановке политических сил», подчеркивает Дмитриев. Действительно, кампания по выборам в Думу, а также президентская кампания нынешнего премьера показали ограниченность инерционного сценария поддержания популярности «национального лидера». Погоня за амфорами и общение с тигрицами – это логика прежнего политического этапа, который себя исчерпал. Путин остается заложником выстроенной им системы, при которой лояльность важнее эффективности, а стабильность приоритетней развития. Идти на риск для Путина означает ставить под угрозу государственность. На деле же речь идет о банальном страхе утратить управляемость (особенно в условиях разрушенных институтов и механизмов функционирования власти), к которой он так привык.
Проблема вторая – «слабый Медведев». Тандем был хорош первые два года президентства Медведева. Однако, как заявил Дмитриев в интервью Forbes, «на рубеже 2010–2011 как отрубило. Вдруг оказалось, что про Медведева никто не говорит позитивно. Для нас это был шок. Такого слома мы не наблюдали ни разу за последние 10 лет. Это заставило нас сделать вывод, что на данном этапе политического развития Медведев — уже не избираемый на пост президента политик. Не исключено, что аналогичное ощущение повлияло и на рокировку тандема: руководство почувствовало смену настроений», - сказал Дмитриев. В этой связи пессимистично выглядят и премьерство Медведева: если он и будет, согласно обещанию Путина, назначен главой правительства, то продержится на этом посту недолго, а уж его намерения выдвинуться в президенты в 2018 году и вовсе плохо соотносятся с нынешними реалиями, считает Михаил Дмитриев.
Действительно, последние два месяца муссируется множество слухов о том, что Путина убеждают назначить другого премьера. Вопрос даже не в том, что у Медведева сильны конкуренты, но и в том, что сам Путин понимает ущербность предложенной им конструкции. Из-за данного решения Путин уже потерял ключевого человека в своей команде – Алексея Кудрина. Не говоря уже о том, что Медведев, будучи президентом, не раз был источником конфликтов, включая и конфликтов с самим премьером. В роли «технического» главы правительства, Медведев рискует подставиться под многочисленных «доброжелателей», в роли сильного премьера он обречен на конфликт с президентом. Поэтому не стоит исключать, что уход Медведева в итоге будет быстрым и при этом, не исключено, конфликтным.
Проблема третья – кризис политических институтов «путинского режима». Это и кризис партии власти, которую нужно реформировать, и кризис доверия к власти, и падение рейтинга Путина (до 10%, как полагает Дмитриев). «ЕР нужно либо сдвигаться сильно влево, а это означает еще большую конфронтацию с городским населением сегодня, либо сдвигаться сильно вправо, и при этом порывать с интересами узких рентоориентированных группировок, которые обладают огромным контролем над нынешней властью». Ни то ни другое, как видно, улучшить имидж партии не поможет, - говорится в докладе. С этим можно поспорить, учитывая, что сама логика «сдвинуть партию» влево или вправо противоречит логике путинского режима, где партия власти занимает доминирующе положение по центру, неизбежно реализуя правоцентристскую политику правительства, но выступающую с левоцентристскими лозунгами в рамках публичной риторики. Сама суть «путинской системы» не подразумевает наличие правой или левой партии власти. Она просто должна быть и доминировать, а любые попытки ее «двигать» неизбежно ведут к ее внутриполитическим конфликтам, расщеплению административной вертикали (так как обязательно активизируются игры во вторую партию власти), падению рейтинга.
Наконец, четвертая проблема (а по сути, фундаментальная) – экономические риски. По мнению Михаила Дмитриева, перед Россией в ближайшие шесть лет стоят две главные угрозы политико-экономического характера, которые отразятся на уровне и качестве протестных настроений в стране. Во-первых, начавшийся процесс политической трансформации, чреватый нестабильностью, создаст климат неопределенности для бизнеса и будет снижать инвестиционную привлекательность страны. Во-вторых, Россия может быть подвержена новой волне экономического кризиса. В этом случае у властей начнутся настоящие проблемы.
Доклад Дмитриева в большей степени указывает на возможные дальнейшие сдвиги в массовом сознании, выходе протеста не только за пределы крупных (что происходит уже сегодня), но и малых и средних городов. Но, вероятно, главным наиболее опасным риском для власти является даже не это. Кризис власти начнется с падения рейтингов, но продолжится внутри – расколами и внутриэлитными конфликтами, которые разрушат целостность системы госуправления и уничтожат «вертикаль власти». Основной конфликт будет идти не между низами и верхами (хотя, конечно, это будет усугублять).
Основные точки напряжённости будут идти между конкурирующими «вертикалями», разрушающими всю неформальную систему принятия решений и девальвирующими режим полуавторитарного лидерства.
Татьяна СТАНОВАЯ,
руководитель аналитического департамента Центра политических технологий
