Аятолла Али Хаменеи, духовный лидер Ирана, приказал президенту страны Хасану Роухани разобраться с доходами топ-менеджеров госкорпораций, а чтобы президенту было проще, к поручению прилагается список из 900 лиц, которые, возможно, получают слишком большие зарплаты.
Иран - бедная страна, благодаря американским санкциям, направленным против несуществующей военной ядерной программы. Поэтому вполне понятно недовольство общества сверхдоходами топ-менеджеров, а ведь «арабская весна», как и украинский Майдан, начинались именно с антикоррупционных требований, с недовольства масс роскошной жизнью элиты.
Но так ли «сверх» эти доходы? Запредельной в Иране считается, например, зарплата 40 млн туманов в месяц — это эквивалент 11,5 тыс. долларов, то есть несколько меньше ежедневного дохода Игоря Сечина из «Роснефти». По российским меркам иранские менеджеры-богатеи — скромняги-«терпилы», привыкшие к честному труду.
Может ли Россия поступить подобным образом? Мы ведь даже не говорим о незаконности тех или иных выплат, об увольнениях — просто не надо тем же Сечину, Миллеру, Грефу столько денег, незачем. У нас страна талантливых людей — мы легко найдем специалистов никак не хуже на зарплату даже в 20 раз меньше (то есть на 20–40 тыс. руб. в день). Почему мы переплачиваем?
Потому что у нас сбиты приоритеты. Российское государство никак не изживет в себе комплекс нового русского, который хвастается тем, что купил точно такой же галстук, как приятель, но в два раза дороже. Мы переплачиваем везде, где только можно - в зарплатах и бонусах, по тендерам и импорту, а потом министр финансов, невинно хлопая ушами, говорит, что денег на пенсии нет и не будет, так что надо самим копить с зарплат по 20 тыс. рублей в месяц.
В России каждая госкорпорация — своеобразное государство в государстве, подотчетное разве что лично президенту, да и то по четвергам после обильных ливней. Лоббистский ресурс любого члена правления Сбербанка, «Газпрома», ВТБ24 или «Роснефти» больше, чем у всей Государственной думы, которую мы будем переизбирать в сентябре. Что уж говорить о Счетной палате, которая безуспешно бьет в гонг по поводу «Роснано», но этот звук все больше похож на колокол, звонящий по самой палате. Службы охраны госкорпораций — маленькие частные армии. Уголовный и Административный кодексы для сотрудников госкорпораций — те же, что для высших чиновников и совершенно иные, нежели для обычных людей.
Около десяти лет назад либеральная оппозиция начала предупреждать, что наша страна движется к «православному Ирану» (при Советском Союзе использовался образ «Верхней Вольты с ракетами»). Сейчас мы видим, что в нравственном отношении «православный Иран» — почти недостижимый идеал при нынешней кадровой политике. Более того, кажется, лучший способ оставить у власти негодного, непрофессионального чиновника или топ-менеджера — это критиковать его в прессе. Детский горе-обмудсмен Павел Астахов был на грани отставки, когда его делишками заинтересовались спецслужбы, но вот грянуло «Как поплавали?», шквал негодования — и Владимир Путин счел отставку Астахова уступкой общественному мнению, то есть проявлением слабости.
Все ветви власти восходят к одному и тому же человеку и нет у нас духовного лидера, способного приказать президенту делать то, что дóлжно, об этом пишет "Русская планета".
