Партия власти «Единая Россия» пытается найти пути и механизмы адаптации к новой политической реальности, которая сложилась в России после парламентских выборов. Причем гораздо в большей степени этому способствуют даже не массовые акции протеста и начавшаяся политическая реформа, а дистанцирование от партии ее главного лидера Владимира Путина, обеспечивающего «ЕР» достаточный для доминирования уровень политического ресурса.
Тот факт, что Владимир Путин отходит от партии власти, неудивителен. Достаточно вспомнить, как психологически ему было непросто в апреле 2008 года возглавить «Единую Россию», к которой он всегда относился одновременно брезгливо и снисходительно. Но тогда действовала логика политического процесса: Путин уходит с поста президента, приводя на свое место преемника Дмитрия Медведева – схема была новая и никем не опробованная, риски казались весьма высокими, и Путину нужны были гарантии сохранения подконтрольности политической вертикали. Заняв одновременно пост и главы правительства, и лидера партии власти, он мог спокойно оставить ключевые формальные полномочия за Медведевым. Это был во многом вынужденный шаг, страховка на период утраты всей полноты формальной власти. Неслучайно, Путин никогда не спешил получить и партийное членство.
Приняв решение о возвращении на пост главы государства, Путин, безусловно, был заинтересован в возвращение и к статусу общенационального лидера, надпартийного арбитра, президента всех россиян. Поэтому логика нынешнего дистанцирования определяется не только спорными результатами выборов в Госдуму и успехом бренда «партия жуликов и воров». Это была изначальная установка Путина на возвращение к своему прежнему статусу – до апреля 2008 года.
Решение Путина возглавить «Единую Россию» было настолько же ошеломляюще радостным для партии власти, насколько разочарующим и дезорганизующим сейчас является дистанцирование Путина от «ЕР». При этом, по логике процесса, вполне предсказуемым было бы пожелание Путина Медведеву стать лидером партии власти. По данным СМИ, такое предложение действительно имело место, но Медведев от него отказался: понятно, что для нынешнего президента «ЕР» является гораздо более чуждой и зачастую даже враждебной, не говоря уже об идеологических противоречиях. Точно так же, как Медведеву не нужна «ЕР», «ЕР» не нужен и Медведев – политик, который утратил значительную часть своего авторитета после съезда 24 сентября.
Наконец, дезорганизующим для партии стал уход Борис Грызлова с поста спикера Госдумы – Грызлов был одним из центров внутрипартийного влияния. Другим центром был Владислав Сурков, который также перешел в правительство. Есть Вячеслав Володин, но он сейчас, очевидно, занят предвыборной кампанией Владимира Путина, где заметного места для партии власти не предусмотрено. «Единая Россия» оказалась политической сиротой, брошенной лишь на исполнение своей примитивной функции по кнопконажиманию в нижней палате парламента.
Хорошо сказала лидер Либерального клуба в «ЕР» Ольга Крыштановская в интервью «Коммерсанту»: меньшинство в партии, к которым Крыштановская относит и себя, считает итоги выборов поражением и потому настаивает «на работе над ошибками». Партия, по ее словам, хочет понять, «кто же сейчас лидер: Путин, Медведев или Грызлов». Меньшинство, по ее словам, предлагает партии начинать действовать, не дожидаясь «директив из «центра управления полетами», которым до сих пор считалась президентская администрация. А теперь этот центр, по ее словам, «изменился, и пока неизвестно, есть ли он».
Вчера в партии прошло закрытое заседание четырех идеологических клубов, которые до сих пор были скорее экспертными площадками для обсуждения тех или иных государственных приоритетов. Как пишут «Известия», теперь предлагается создать на основе этих клубов внутрипартийные фракции, которые будут конкурировать между собой. Об этом заявил замсекретаря президиума генсовета ЕР Юрий Шувалов, глава социал-консервативного клуба (считается близким к Грызлову). Помимо социал-консервативного и либерального клубов в партии также функционирует Либерал-консервативный клуб «4 ноября» и государственно-патриотический клуб.
Идея внутрипартийных фракций – не нова. Это уже обсуждалось несколько лет назад: якобы за это выступал Владислав Сурков, но против был Борис Грызлов, опасавшийся раскола внутри партии. Второй раз идея была реанимирована в апреле 2008 года, когда Путин стал лидером партии, а Медведев избирался президентом: тогда в партии обсуждался вопрос о создании клуба «Стратегия-2020», куда вошли бы даже правительственные и кремлевские чиновники. Тем самым, в партии власти, пытались уберечь «курс Путина» от пересмотра со стороны Медведева.
В конкуренции внутри партии заинтересованы те, кто на сегодня имеет гораздо больше амбиций, чем реальных политических возможностей. И, надо признать, что за почти 10 лет существования партии, значительно усилившей свое влияние, таких набирается немало. В условиях некоторого ослабления «центра управления полетами», как оговорилась Крыштановская, внутри партии вполне естественно возникают предпосылки для усиления внутрипартийной конкуренции, как идеологической, так и аппаратной. Окончательное решение, конечно, будет приниматься Кремлем: ему предстоит взвесить все «за» и «против» внутрипартийной плюрализации на фоне запроса общества на перемены.
Татьяна СТАНОВАЯ,
руководитель аналитического департамента Центра политических технологий
