Учебный год начался с невыполненного обещания. В ходе избирательной кампании Владимир Путина речь шла о том, что средний уровень зарплат в высшей школе будет поднят с 1 сентября этого года до среднего уровня зарплат в регионе. А к 2018 году - до уровня двух таких зарплат.
Потом первая часть обещания стала замалчиваться, и речь пошла только об оплате труда в средней школе. О высшей просто забыли. Сложно сказать почему. Может быть, потому что нет денег. Может быть, потому что правительство взяло курс на саботирование выполнения обещаний президента. Может быть, там полагают, что и так обойдется – выборы не скоро... Но ведь те, кто работает в высшей школе, об этом не забыли.
Бисмарк когда-то назвал победу при Садовой, в результате которой Пруссия стала лидером германских государств, победой прусского школьного учителя. Вряд ли в ближайшее время что-нибудь подобное можно будет сказать о России. Если у нее и бывают те или иные победы, то уж во всяком случае не в результате "реформ в сфере образования".
С самого начала рыночных экспериментов в стране одними из главных пострадавших стали как профессорско-преподавательский состав, так и студенты. Озвученная некоторое время назад бывшим министром Фурсенко идея о том, что "профессор может работать и в нескольких местах", кроме как смесью лицемерия и цинизма названа быть не может. Мало ли кто имеет возможность подрабатывать в другом месте. Речь-то идет об основной зарплате по основному месту работы.
А иные по наивности полагают, что если преподаватель в ответ на снижаемую или своего рода "обманывающую" зарплату начинает работать хуже, применяя известный прием "вы делаете вид, что вы нам платите, мы делаем вид, что мы на вас работаем", то он является "мошенником и вором". И не понимают, что те, на хорошую работу которых они рассчитывают, полагая, что бывает хорошая работа при плохой зарплате, думают тоже самое про них. Разница лишь в том, что первые говорят, а вторые молчат. Но первых мало, а вторых много. А потом еще удивляются, как так случилось в 1917 году...
Но что значит вузовский преподаватель с малой зарплатой даже не в профессиональном, а в социально-политическом смысле?
Это значит, что новое поколение специалистов готовит человек, глубоко уязвленный и недовольный существующим положением вещей. На уровне идеологической позиции он может быть трижды членом "Единой России". И даже участвовать в подтасовках результатов голосования на расположенных в школе избирательных участках. Но на уровне стихийной идеологии и внутренней личной психологии он будет недоволен. И даже когда будет говорить студентам вполне лояльные вещи, он невольно будет транслировать недовольство. Причем, именно по отношению к тому вполне "лояльному", что озвучивает. Поэтому не надо удивляться росту числа радикальных молодежных оппозиционных группировок.
Недовольная профессура – это пролог к студенческим бунтам и волнениям. Если пока этого нет, то, с одной стороны, потому что это происходит не сразу. А с другой – потому что до недавнего времени настроения профессуры и студенчества несколько расходились. Первые, как уже было сказано, вольно или невольно ретранслировали свое недовольство, вторые – частью воспринимали его, но частью верили в то, что "новое время" даст им и "новые возможности".
Приходя на работу пешком, профессор в 90-е обходил выстроившиеся у некоторых вузов ряды студенческих иномарок. Что тоже создавало специфическую ситуацию в аудитории: студент видел, что лекцию ему читает тот, кто при всех своих регалиях отстает от него в уровне материальной обеспеченности. В этом тоже проявлялся идиотизм российской власти: как можно получить студента, тянущегося к знаниям и стремящегося хорошо учиться, если он ежедневно видит перед собой примеры того, что знание и образование денег не приносят?
И, тем не менее, недовольство транслировалось и накапливалось. В частности, потому что даже описанная ситуация работала на его воспроизводство, хотя и в своеобразной форме. Студент, с одной стороны, знал, что учиться нужно, с другой – видел, что денег это не приносит. И рано или поздно он понимал: что-то здесь не так. Либо не стоит учиться, либо на лицо явная несправедливость. В любом случае – полное безумие. А за что уважать безумное общество и почему надо быть лояльным безумной власти?
А дальше ситуация стала развиваться. И, как продемонстрировали социсследования, оказалось, что студенты в массе своей хотят после окончания вуза иметь зарплату уж никак не менее тысячи долларов. И это скромно. Потому что во многих случаях молодые выпускники отказываются работать меньше, чем за полторы тысячи.
И получается, что мелочное и воровское отношение власти и частного сектора к высшему образованию и труду профессуры обозначает следующие параметры ситуации.
Профессор всем своим видом, прямо или косвенно, отдавая себе в этом отчет или не отдавая, транслирует одной за другой подряд возрастным группам нового поколения мысль о том, что существующая реальность – несовершенна, мерзка и подлежит, говоря философским языком, отрицанию и преодолению.
Студент, слушая его, частью это впитывает, но в целом еще полагает, что уж он-то, получив диплом, получит и вполне приличную работу. А потом он приходит в эту полную надежд послевузовскую жизнь и видит, что ту зарплату, которую он полагал более чем умеренной, большинству таких как он никто давать не спешит. И, проговаривая про себя все то, что он думает про этот обман, это общество и эту власть, он вспоминает, что как раз нечто похожее ему либо говорили, либо намекали на это практически все его профессора.
Смыкается недовольство тех, кто потерял свой прежний высокий советский статус и недовольство тех, кто не получил высокого постсоветского.
Да, так происходит не со всеми. Только важно не то, что может случиться с теми, кому повезло, а то, что случается с теми, кто в большинстве. То есть с теми, кто не получил ожидаемого.
Если недовольство пока не проявляется, это значит, что оно накапливается. И его носители перестают верить в обещания власти. Перестают ждать от власти что-либо хорошее. И все больше думают о том, что с такой властью надо сделать то, что однажды, почти сто лет назад с ней уже сделали.
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ,
доктор политических наук, профессор, действительный член Академии политической науки
