Международная организация «Репортеры без границ» опубликовала очередной рейтинг свободы прессы, в котором Россия заняла 148-е место из 179. Стоит отметить, что по сравнению с прошлым годом наша страна опустилась на шесть позиций. Составители списка объяснили это «препятствованием объективному освещению демонстрации оппозиции», ужесточением закона о клевете и созданием черного списка интернет-сайтов.
Самыми прогрессивными с точки зрения свободы прессы, по мнению «Репортеров», являются Финляндия, Нидерланды и Норвегия. А вот демократические Соединенные Штаты окозались лишь на 32-м месте. В хвосте рейтинга свободы прессы традиционно плетутся Туркменистан, КНДР и Эритрея.
Как известно, в апреле 2012 года президент России Дмитрий Медведев приветствовал участников Российского интернет-форума, конференции «Интернет и бизнес» специальным видеообращением, размещенном в блоге главы государства. Тогда Дмитрий Медведев коснулся актуальных тем развития Интернета в России и заверил интернет-пользователей, что введения цензуры в Сети не будет.
Тем не менее, как полагают «Репортеры без границ», в России Интернет остается «под наблюдением». Главные методы борьбы с онлайн-гласностью в нашей стране - кибератаки и аресты блогеров, считают журналисты. Интересно, что в Ливии и Венесуэле ситуация со свободами в Интернете значительно улучшилась. В североафриканском государстве цензура, в частности, ослабла после падения режима полковника Муаммара Каддафи.
1 ноября 2012 года в России заработал реестр запрещенных сайтов. В результате экспертизы, без судебного решения, в список могут включаться страницы, содержащие детскую порнографию, пропаганду употребления наркотиков и совершения суицидов. Если хостинг-провайдер или владелец сайта не удалит в течение 3 суток запрещенную информацию, в реестр включается уже весь ресурс целиком. На опротестование решения в суде дается 3 месяца.
Между тем, как убежден доктор политических наук, профессор, действительный член Академии политической науки Сергей Черняховский, сегодня участие в политической жизни через интернет возможно только для меньшинства. Оно может быть основой политического неравноправия, потому что равное право разными людьми всегда будет реализовано по-разному и на деле окажется неравным. Идентификация в интернете не гарантирована, как не гарантировано и соблюдение принципа "один человек – один голос". И мнение одного человека здесь без труда может быть выдано и за мнение нескольких, а если нужно – и за мнение тысяч граждан. Не говоря уже о ситуации, когда выясняющая это мнение инстанция без труда может сбросить лишние для нее голоса или затруднить оппонентам возможность выразить свое мнение.
Недавнее голосование по определению "Имени России", которое пришлось тихо свернуть и больше о нем не вспоминать, – лишнее тому подтверждение. Но вопрос идентификации – лишь первый уровень проблемы. Как и то, что те или иные силы имеют специальные оплачиваемые подразделения, обеспечивающие их участие в жизни политического интернета.
Более существенная, хотя и вполне приземленная проблема состоит в том, что сегодня в России интернетом пользуются от силы около 60 % населения страны. Во всяком случае, в сентябре 2012 года 40 % опрошенных ВЦИОМ граждан говорили о том, что интернетом вообще не пользуются, а 40 % утверждали, что пользуются им ежедневно. При этом среди тех, кто входит в сеть практически каждый день, лишь 40 % проявляют интерес к политике (в других группах еще меньше). Вообще, чтобы следить за событиями – любыми, а не только политическими – интернет используют лишь 47 % от тех, кто им пользуется, то есть от 60 %. И это число в последние годы заметно не возрастало. Таким образом, в интернете в форме суждений либо голосования на сегодня может быть выражено мнение лишь одной четвертой части граждан страны.
А дальше вступают в силу уже имущественные и социальные различия, делающие доступ в интернет неравным. Понятно, что для участия в политической интернет-жизни в качестве первого условия нужно просто иметь компьютер. И если кто-то считает, что 10 тысяч рублей за него и пятьсот в месяц за доступ к интернету посильно для каждого гражданина России, то он далек от жизни. Однако и это еще не все. Для активной интернет-жизни нужно время – как свободное, так и "осознанное", когда человек специально отслеживает политическую информацию, анализирует ее, участвует в обсуждении проблем и принятии решений. Одновременно вполне понятно разделение в "интернет-демократии" по возрастному признаку – в силу очевидности его можно сразу выносить за скобки.
Таким образом, к интернет-участию в политике готов человек, имеющий определенный уровень материального обеспечения (пусть не самый высокий, но и не самый низкий). А если учесть, что в стране сегодня около 10 % населения испытывает проблемы с приобретением продуктов, и примерно 25 % – одежды, то эти граждане из "интернет-демократии" выпадают. Их интересы через нее представлены уже не будут.
То есть, будучи формально открытой для всех, "интернет-демократия" реально оказывается лишь формой участия в политической жизни меньшинства, причем, вполне определенного. Как правило, это люди "свободных профессий", в классической терминологии – мелкая буржуазия. Иначе говоря, специфические социальные группы, не имеющие устойчивых классовых интересов и внятной социальной самоидентификации, подверженные манипуляции сильными направленными информационными потоками. Группы быстро возбуждаемые, и быстро остывающие в своих пристрастиях.
То есть создается система, претендующая на то, что она представляет мнение всего общества, но реально открытая лишь для его части. Эта система, которая будет управляться тем, кто ее создает, и которая будет ретранслировать "нужную" точку зрения. Формально она отвечает всем самым современным представлениям о демократии, а на деле формирует "политическую пехоту" создателей этой системы, анонсируя эту группу в качестве "креативного класса, самых передовых и неравнодушных граждан страны".
Хотя на самом деле то, что в таком контексте будет называться "интернет-демократией" и "Открытым правительством", является даже не профанацией названия, а имитацией мнения общества с помощью манипулируемых и неустойчивых групп. Точнее – просто узурпацией власти, построенной на отстранении от участия в политической жизни базовых социальных групп и создании системы информационного авторитаризма, - делится своими размышлениями известный политолог и публицист.
