На недавней встрече с президентом Путиным министр здравоохранения профессор Вероника Скворцова рассказывала, как понизилась в стране детская смертность, какую пользу за год принесли перинатальные центры и как будет расти зарплата врачей в текущем году. Все это приятно слышать. Точно так же, как приятно видеть министра, который умеет что-то большее, чем "контролировать финансовые потоки" и "реформировать систему". Министра, который является специалистом не в области "финансов и менеджмента", а в чем-то реальном. Например, в той профессии, людьми которой он руководит по должности.
Только, к сожалению, как показывают данные социологов, когда они спрашивают респондентов: "Можете ли вы сказать о себе: "Я забочусь о своем здоровье", или нет? Если да, то в чем это проявляется?", только 38 % отвечают, что в случае болезни они обращаются к врачам. Регулярно проверяются и проходят диспансеризацию 25 %. Зато еще 25 % "лечатся" тем, что регулярно смотрят передачи о здоровье по телевизору.
Обратив внимание на свой нездоровый внешний вид, только 16 % опрошенных обращаются к врачам. Зато 9 % спешат в салон красоты, 37 % пытаются "самостоятельно исправить ситуацию, полагаясь на собственный опыт, советы родных, друзей, знакомых" и 24 % просто ничего не делают.
При этом врачам все-таки доверяют 54 % наших граждан. Хотя и здесь встает вопрос о том, много это или мало. С одной стороны – больше половины. Это одно из первых мест по доверию: врачам доверяют больше, чем священникам (50 %), журналистам (37 %) и бизнесменам (21 %). С другой стороны, почти половина граждан относятся к медикам, похоже, без доверия.
Правда, другие данные говорят о том, что в той или иной степени самим врачам доверяют почти 80 %, а вот российской системе здравоохранения – только 56 %. Но так или иначе доверия больше, чем недоверия. И, тем не менее, ответы таковы: в случае болезни к врачу готовы идти 38 %, диспансеризацию проходят 25 %. Есть все же данные и о том, что в случае заболевания в поликлинику идут 55 % опрошенных, а самолечением занимаются 33 %. Но одно не слишком противоречит другому – заболев, почти половина туда не пойдет.
В частности, потому что ходить в поликлинику некомфортно. И дело даже не в очередях к тому или иному специалисту – скорее уж в том, что поскольку нужно проходить не одного врача, то и ожидать приема нужно в нескольких очередях. Заболевший человек, решивший лечиться в поликлинике, должен провести в ней примерно один полный день из каждый трех дней протекания болезни. Чтобы сдать на анализ кровь, надо ждать в очереди порядка трех часов, чтобы сделать рентген или флюорографию – полтора-два часа.
Больничный лист при этом, хотя формально он должен оплачиваться в размере до 100 % при относительно значимом стаже, в размерах оплаты имеет ограничения по принципу "не более установленного бюджетом текущего года". То есть, на деле он стопроцентно оплачивается лишь при относительно небольших заработках.
Человек, получающий инвалидность, должен каждый год тратить до месяца на процедуру ее подтверждения. В большинстве случаев, каким бы ни было его заболевание, получая заключение комиссии по трудовой экспертизе, он не получит с первого раза выше третьей группы инвалидности. Просто потому, что существует негласная административная установка: с первого раза больше не давать, при возможности впоследствии объявить его выздоровевшим или лишить группы инвалидности, либо – если она уже была выше 3-й – стараться ее снизить. Если врачи, исходя из своего профессионализма или совести, не исполнят это требование, у них будут административные неприятности.
Даже при наличии права на бесплатное лекарственное обеспечение (а при относительно серьезных заболеваниях оплата лекарств в обычной, даже государственной аптеке может обходиться в 15-20 тысяч рублей в месяц) бесплатные аптечные пункты поликлиник имеют в лучшем случае две трети из требуемых по назначению врача лекарств. Но порядка половины из них – не те, которые назначат профессиональные врачи в стационаре, где проводилось лечение, а те, которые рассматриваются как их заменители по списку, утвержденному Министерством здравоохранения.
Если в лекарстве есть основной требуемый препарат, оно считается годным для замены без какой-либо попытки оценить производителя и используемую им технологию. И, выписывая бесплатный рецепт, честный врач вас предупредит, что принимать этот "заменитель" он не советует по соображениям безопасности.
Списки лекарств бесплатного обеспечения утверждаются министерством по главному официальному критерию – закупать у того производителя, который предложит меньшую цену. Чтобы предложить меньшую цену, производитель должен упрощать производственный процесс. То есть, выпускать продукцию, формально содержащую требуемые компоненты, но при упрощенной, некачественной обработке. Иначе говоря, то же Министерство здравоохранения просто обязано закупать для обеспечения льготных категорий как можно менее качественную продукцию.
На прием больного врачу обычно отводится порядка 20 минут. Минимум половину из них он должен затратить на оформление сопутствующей документации. Но если речь идет о выписывании бесплатных лекарств, то общая процедура занимает у врача до сорока минут. Больной при этом должен дождаться своей очереди; дождаться, пока будет закончено оформление документов; дождаться приема к старшей сестре, которая должна дооформить выписанные рецепты, проверить подписи и поставить печать, а часть из них передать на утверждение комиссии. Тогда их можно будет получить, лишь еще раз придя в поликлинику. Затем, взяв рецепты, нужно дождаться очереди в аптечном киоске. Эту процедуру и больной, и врач должны совершать ежемесячно.
Сегодня только 25 % граждан говорят о том, что проходят ежегодную диспансеризацию. А когда-то, в "страшные советские времена" диспансеризация проводилась в рамках одной из двух процедур. В первом случае организация или производство, где человек работал, отправляли его раз в год в выделенный для этой организации день в поликлинику, весь день посвящавшую именно этой работе. Либо человек, уже заболевший и получивший больничный, перед выпиской направлялся на прохождение всех врачей – в тот же день выписки.
В нынешней практике уже не существует диспансеризации, организуемой производством. А при прохождении ее самостоятельно нужно записываться к каждому врачу отдельно, и в течении нескольких недель являться на прием. Естественно, в свободное от работы время. А работа у большинства граждан заканчивается около шести часов вечера, и к врачу можно успеть к половине восьмого – при приеме до восьми в лучшем случае. Либо нужно отпрашиваться на работе. Примерно шесть раз в течение трех недель.
То есть, создана такая система и практика, которая ведет к минимизации обращения населения к врачам. Получается, что обращение к врачу не только некомфортно с организационной точки зрения, но и имеет лишь отдаленное отношение к лечению, как таковому. Посещение рядового учреждения здравоохранения оказывается не лечением, а оформлением своего права на него и процедурой регистрации заболевания.
Одновременно врач, при любой степени добросовестности и профессионализма обречен заниматься не столько лечением пациента, сколько исполнением функций надсмотрщика. Он только проверяет, вылечился ли человек, и не пора ли выписать его на работу, и занимается документацией показаний больного и своих действий. То есть получается, что система здравоохранения является не системой защиты здоровья и лечения граждан, а системой минимизации расходов и надзора за больными на предмет проверки – не симулянты ли они.
И сколько бы людей в стране ни доверяло бы врачам как людям, обращаться к ним позволяют себе только самые настойчивые: от трети до половины граждан. Треть – лечится сама. Треть – не лечится вообще. Поэтому средняя продолжительность жизни в России такова, какова она есть. И смертность, и депопуляция, и состояние здоровья граждан. В стране, где не принято, дискомфортно и затруднительно прибегать к помощи врача иначе быть не может. Зато экономический блок правительства и его идеологи могут быть довольны: чем меньше денег тратится на здравоохранение, тем меньше их придется тратить на пенсионное обеспечение. Все очень эффективно.
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ, доктор политических наук, профессор, действительный член Академии политической науки
